Три интересные статьи из последних номеров "Нашей страны", особенно первая(!!)

[mein_gott_inri]

ДОБРОВОЛЬНОЕ  МУЧЕНИЧЕСТВО

В 1906 году правительствоСтолыпина подготовило указ о предоставлении евреям полных свобод. Журнал этот подписали все члены правительства, все члены Государственного Совета; одобрен он был, естественно, и Государственной Думой, оставалась только подпись Государя. И вот, теперь - письмо Государя Николая Второго П.А.Столыпину.

«Петр Аркадьевич, возвращаю вам журналъ по еврейскому вопросу не утвержденным. Задолго до представления его мне, могу сказать, и денно и нощно, я мыслилъ и раздумывал о нем. Несмотря на самые убедительные доводы в пользу принятия положительного решения по этому делу - внутренний голос все настойчивее твердил мне, чтобы я не брал этого решения на себя. До сих пор совесть моя никогда меня не обманывала! Поэтому и в данном случае я намерен следовать ее велениям. Я знаю, вы тоже верите, что “сердце Царево в руцех Божиих“. Да будет так! Я несу за все власти мною поставленные - перед Богом страшную ответственность и во всякое время готов отдать Ему в том ответ. Мне жаль только одного: вы и ваши сотрудники поработали так долго над делом, решение которого я отклонил. Николай».  Отклонением этого решения Го-сударь и подписал себе приговор, который и был приведён в испол-нение 17 июля 1918 года. Но и это не самое существенное в этом невероятном, в этом историческом акте. А существенное здесь то, что Государь, отказываясь подписать этот журнал, прекрасно осознавая цену этого отказа. То есть, он шел на добровольное мучениичество!  И когда сегодня Царя-Мученика Николая II ставят во главе Новому-чеников и Исповедников Россий-ских, то вот, объяснение этому возглавлению.

Можно, конечно, как это и приня-то в нынешнее время, отнестись к этому подвигу Государя только, как к факту. Но здесь не просто факт! Здесь исполнение того не-вероятного исповедания Веры Христовой, которое объявил в свое время миру преподобный Максим Исповедник: Если и вся вселенная пойдет по пути этого безумия, я один не пойду за ними!

Но думается, что и это далеко не всё, что таит в себе вроде бы, всего лишь, отсутствие подписи Государя там, где все расписались.  Эта невиданная твёрдость Государя, невиданная ни у кого из других, как теперь говорят, глав государств.  Кто ещё из властителей мира в ХХ-ом и тем более в ХХI-м веке посмел бы не утвердить этот жур-нал?

Кто ещё смог иметь такие недю-жинные силы, такую решительность, такую смелость, чтобы отказаться подписать этот журнал?

Никто! Никто, кроме Российского Самодержавца Николая II.

А если Государь Николай II, как Максим Исповедник, оказался единственным во всём мире, кто, не дрогнув, отверг этот журнал, который подписали все высшие чины России, то тогда возникает и ещё один вопрос, вопрос уже ко всему либеральному миру:

Так, что, господа либералы и все вторящие им православные атеисты:

Государь Николай II, что человек слабый? Что он - нерешительный?  Что он - трусливый? Слабый ли мог отвергнуть этот журнал? Нере-шительный ли мог не утвердить его?  Мог ли трусливый даже отважиться на такое письмо?

Просто, православный царь пошёл на Голгофу, а за ним на Голгофу пошёл и русский народ.

И потому этот поступок Госуда-ря, этот факт, на котором бы православные атеисты хотели бы поставить точку, имеет для каждого из нас, для каждого из грядущих поколений, важнейшее значение: это царево напутствие твёрдости, которое необходимо проявлять уже сейчас, не дожидаясь, когда русский старец произнесёт:

Детушки, антихрист!

Москва Вадим Виноградов

 

Н Е Б Л А Г О Д А Р Н О С Т Ь

 

В последнем номере журнала «Православле», органе Сербской Патриархии, помещено описание паломничество группы сербских священников на остров Корфу, куда с января 1916-го были перевезены остатки разбитой сербской армии, насчитывающей 160 тысяч бойцов.  Там пребывало и правительство, воз-главляемое королевичем-регентом, будущим Александром Первым.  Паломники посетили все места пре-бывания сербской армии на острове, ставшем свидетелем исторической драмы многострадального сербского народа. И на Корфу они обнаружили поле, подаренное сербам греческим крестьянином Янисом Янулисом, ко-торому благодарные сербы воздвигли памятник. Это за какой-то клочок земли! Вот этот факт меня и задел.  Какая чёрная неблагодарность по отношению к нашему Царю-Мученику, дважды спасшему Сербию от гибели, но памятника от неё никогда не удо-стоившегося! В то время как сербы ставили памятники то ли Жофру, то ли Фошу, называли улицы именами французских генералов...

Хотя Сербия и дала повод к Первой Мировой Войне, но эту бойню вызвали к жизни потаенные силы, целью которых было уничтожение трех консервативных монархий: русской, германской и австрийской. Убийство эрцгерцога Франца Фердинанда, друга России, было предрешено уже задолго до выстрелов в Сараеве. Эрцгерцог критиковал политику Австрии по отношению к России, называя ее ката-строфической и в 1913 году пророчески заметил одному министру: «Я никогда не буду вести войну с Россией. Я готов принести много жертв, чтобы избежать такой войны. Война между Россией и Астрией закончится гибелью Романовых, либо Габсбургов, а вернее всего – падением и одних и других».  Как ни старался он объединить эти три страны в целях отстаивания монар-хического принципа от посягательств революционеров, - из его попыток ничего не вышло. А выстрелы терро-риста, убившего его в Сараеве, убили и его политические планы – создание нового Священного Союза, как при Царе Александре Первом.

Эрцгерцог считал Францию гнез-дом воинствующего мирового ма-сонства и родиной революции. Не будь выстрелов в Сараеве, он, по вос-шествии на престол, в корне изменил бы традиционно враждебную политику Придунайской Империи по отношению к России. Этим он бы урезал аппетит Германии, задававшей тон Австрии, и сделал бы последнюю равным партне-ром этого союза.

За год до покушения, ему уже было известно, что масоны приговорили его к смерти. Видный швейцарский масон заявлял: «Эрцгерцог – выдающийся человек, сильной воли; жаль,что он должен погибнуть. По дороге к трону он будет убит».

Убийцу, Гавриилу Принципа, суд приговорил к 20-ти годам тюрьмы, но через четыре года он там и умер.  А в 1915 году Болгария объявила Сербии войну. Это ввергло сербскую армию в отчаянное положение: она оказалось захваченнной в тиски, с трёх сторон, превосходящими сила-ми противников. С этого момента начинается её крестный путь, она отступает в исключителтно трудных условиях, терпя холод и голод, через Албанию, к берегам Адриатики.  Не будь Царской России, - гаранта и защитника её независимости, - Сер-бия, раздираемая на части врагами, давно стала бы колонией западно-европейских держав. Однако в Сербии было два типа русофилов. Одни, по необходимости. Это – западники, и их было большинство. Другие –по искренной любви к России. К последним принадлежали Король Александр I и Патриарх Варнава.  С ведома Англии и Франции, Италия должна была перевести сербскую армию на Корфу и Бизерту, и снабжать её провизией. Но она не только не была заинтересована в спасении Сербии, а готовила ей ловушку, ибо стремилась захватить далматинское побережье с его островами. Италия вынашивала грандиозные планы захвата чужих земель, хотя ратные её подвиги были весьма не убедительны.

Когда сербская армиия наконец до-бралась до моря, ни продовольствия, ни обещанного транспорта там не обнаружила. Италия, при явном по-пустительстве Англии и Франции, сознательно задерживала помощь, готовя гибель союзнице по оружию.  Сербы застряли в Северной Албании.  Дисциплина стала падать, толпы сол-дат рыскали в поисках хлеба, в то время как итальянцы предпочитали топить свои корабли с провиантом, нежели снабжать сербов.

Второго января 1916 г. министр-председатель Никола Пашич послал союзникам цирулярную ноту: «Мы находимся в отчаянном положении, прошу немедленно послать свои флот и перевести нашу армию, потому что иначе мы окажемся перед страшной и незаслуженной катастрофой». Союз-ники продолжали медлить...  Тогда королевич-регент Александр обратился лично к Императору Нико-лаю Второму с письмом, являвшимся душевным воплем. Государь, страшно возмущенный коварным поведением «союзников» сразу же, в ультиматив-ной форме, грозя сепаратным миром, потребовал от них немедленной пере-броски сербской армии. И они тотчас это исполнили. Вторично, в её черный час, Сербия была спасена царём.  Однако далеко не все сербы любили об этом вспоминать. Сотрудник Паши-ча, д-р Иованович, в своей книге «Борьба за народное объединение», умышленно этот факт замалчивает.  Но были сербы ценившие и любив-шие царскую «Майку Руссию». Вот, что писал Лазарь Атанацкович о Ца-ре-Мученике: «Благодаря великой любви и защите нашего бессмертного благодетеля, русского царя Николая Второго, оставшаяся сербская армия в последнюю минуту была спасена от голода и неибежной смерти в ал-банских ущельях. Поэтому сербам необходимо всегда помнить этого великого человека и на вечные времена сохранить память о нем в нашем народе, чтобы и грядущие поколения знали о том, что он сделал для сербского народа».

Своей любящей рукой Государь утёр слёзы сербских матерей, вернул им их сыновей. А кто утёр слёзы Царс-кой Семьи, когда наступил час её Голгофы? Такой руки не оказалось. А были лишь руки предателей и убийц.

Граф А. Коновницын

 

АПОЛОГИЯ ПРЕДАТЕЛЯ

 

Ко стыду эмиграции, у нас нет книг, которые были бы целиком

посвящены отдельным героям и мученикам, подлинным рыцарям Белого

Движения, как Кутепов, Врангель или Краснов.

Зато вот теперь перед нами монументальный труд, - 759 страниц (!) со

множеством фотографий, примечаний, библиографией, etc, посвященный

памяти одного из самых знаменитых изменников, начавшего карьеру в

роли политического вождя антибольшевицкой партии, а закончившего

на службе советскому режиму. Вот пред нами огромная по размерам

книга: Mireille Massip “La vérité est fille du temps”, (Geneve, 1999), с

подзаголовком “Alexandre Kazem-Beg et l’émigration russe en Occident”.

Не будем осуждать автора; хоть она и говорит о своем персонаже с явным

сочувствием, она остается достаточно объективной, а факты приводит в

изобилии ценнейшие.

В предисловии она высказывается против тех, для кого в мире существует

только черное или белое. Но предательство у всех народов всех времен,

во всех религиях мира считалось за позор и преступление; и сочувствие

ее герой решительно не вызывает. Хотя понимать мотивы его действий

мы по ее изложению можем с достаточной ясностью.

Главным стимулом в его жизни было честолюбие, желание играть важ-

ную и видную роль. Крахом явилось то, что, после смерти Великого Князя

Кирилла Владимировича, его сын выразил твердую (и сколь разумную!)

волю опираться на всех русских монархистов в целом, а отнюдь не

специально на партию младороссов. Не будем критиковать его отца: в те

годы многое из Зарубежья представлялось не так как оно было на деле в

России, и иные ошибочные лозунги могли звучать соблазнительно. Да и

успех в тот момент, в эпоху entre deux guerres фашизма в разных краях

Европы играл для многих антикоммунистов завораживающую роль.

Раскол младороссов показал какие разные элементы в их рядах объеди-

нялись. Одни покатились к большевизму, другие (в общем, большинство),

остались верны монархическому стягу и во время Второй Мировой войны

и после нее стойко боролись против красной заразы. А вот бывший глава

пошел самым позорным путем. Хотя материально он и дальше устраи-

вался неплохо, работая преподавателем в США, он не в силах был при-

мириться с утерянным величием, и заполнял внутреннюю пустоту ложным

патриотизмом, каковой из русского постепенно переходил в советский.

Перипетия его завершительного перевоплощения подробно описаны

в книге Массип, которая дает и его обстоятельную биографию во всех

деталях. Тут и советская Церковь сыграла свою роль, служа трамплином

для перебежчика (оставившего, между прочим, жену и близких и

начавшего целиком новое существование под эгидой серпа и молота).

Какой народ он любил? Чьи интересы защищал? Если он оставался

искренным, - его аберрации поистине непостижимы. Но, скорее, он

обманывал сам себя, прикрывая перед другими и перед самим собой

двигавшие им честолюбие и материальные рассчеты. Много позорного и

безобразного включает эта жизнь, с 1902 по 1977 год. И не хочется нам

говорить подробнее. Скажем только: пример, какому не надо следовать.

 

Владимир Рудинский