![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mein_gott_inriБыл я в станице Еланской на от-крытии первого в истории памятни-ка генералу П. Н. Краснову 3-4 августа 2007 года. Прогулялся и по станице Вёшенской: дорогие плакаты с анонсом об открытии мемориала висели всюду – было в этом что-то от пиар-технологий. К вечеру прибыл кононовец, ве-теран 5-го Донского полка 15-го Казачьего Кавалерийского Корпуса – Юрий Георгиевич Болоцков, ко-торый поселился со мной в одном номере местного санатория. Болоцков отбывал первоначально срок на Новой Земле – их пар-тия каторжан копала шурфы для атомных зарядов. После их вы-везли на материк, а на их место завезли партию заключённых в 7 тысяч человек: они все погибли во время ядерных испытаний, как под-опытные кролики.
В концлагере Юрий Георгиевич выжил из-за того, что числился в блатарях. Рассказывал, что после окончания срока его к самолёту на воркутинском аэродроме под руки, как кардинала, подвели ме-стные паханы и предупредили энкаведистов: «Не дай Бог, что с Юркой в дороге случится! Мы тут вас всех перережем!».
Утром, когда мы спустились в фойе санатории, к Болоцкову подлетел ветеран «великой отечественной» - бывший сотрудник СМЕРШа, и, изощряясь в грубейшей матерной брани, попытался сорвать с Ю. Г. его награды. Я это во-время заметил, подошёл к чекистской сволочи и безо всякой ругани, но очень сурово, объяснил ему, что здесь и сейчас не 1945-й год и чтоб он шёл от нас быстро и подальше, а, то лечение в санатории ему бо-лее не понадобится. Он тут же ретировался. Впрочем, Ю. Г. мог бы справиться в этой ситуации и без меня!
Вообще-то он очень, более дру-гих, нуждается в помощи, так как живёт на 2000 рублей нищенской пенсии: тех, кто захочет ему помочь материально, прошу обращаться в редакцию «Нашей Страны». Интересно, что Болоцков начинал службу в 1-м Синегорском полку на Миусфронте: в те дни Миус кишел от трупов и умирающих красно-армейцев, которых как на бойню, гнали командиры на пулемёты не-мецкой обороны.
Усадьба Мелихова в станице Елан-ской, на огороде которой установлен памятник Петру Николаевичу Краснову представляет собою уча-сток земли в несколько гектар с различными строениями.
Родственницу Краснова, Ирину Фёдоровну Вербицкую очень по-разило, что памятник поставили «на огороде». Я объяснил, что при-мерно так же стараются ставить памятники в Прибалтике. Иначе, не дай Бог, снесут… Скульптор, кста-ти, сказал мне, что уже в Интернете появились угрозы.
Видно, что Мелихов человек не бедный. Однако таких «не бедных» сейчас в РФ довольно много, но, эти люди, вместо того, чтобы ставить памятник, пусть и у себя «на огороде», на эти деньги купят новый автомобиль, или на худой конец прокутят в ресторане. Мелихов же – действительно энтузиаст. Создание не только прекрасного памятника Краснову, трудами талантливого скульптора Константина Черняковского, а це-лого мемориала - стоило больших трудов и средств. Надо сказать огромное спасибо В. П. Мелихову за то, что благодаря его энергии всё это свершилось.
Молебен перед церемонией отк-рытия служил епископ РПЦЗ(Л) Михал Женевский, печально из-вестный в Русском Зарубежье тем, что применил насилие к своему духовному отцу, 90-летнему бес-помощному старцу, Митрополиту Виталию (Устинову), за что был им предан анафеме.
«Владыка» сидел за VIP-столами с советскими «казачьими полков-никами». Ел, пил, весело болтал. Был бы он из настоящих владык, то посадил бы рядом с собой кононовца Болоцкова, а то даже внимания на него не обратил: вёл себя как истинно советский поп!
Как бы «владыка» Михаил в 2008 году не обозначил Лиенц очередным местом «согласия и примирения белых и красных»… На открытии было человек 300, большинство приехало из станицы Вёшенской, поглазеть, да потом гульнуть: привыкли ходить по шолоховским вечерам, где потом стоят накрытые столы с дармовой выпивкой и закуской, вот и на от-крытие красновского мемориала приехали, ибо какая им разница, где погулять?
Были псевдоказаки «атамана» Водолацкого в белых рубахах, как советские дружинники, бы-ли ветераны «великой отечест-венной»… Не хватало пионеров с цветами.
Памятник и весь мемориал - от-личные, а вот церемония открытия была до боли знакомой: очень уж всё по-советски… Нет ещё у нас опыта такие памятники открывать, а первый блин, как не крути, всегда комом… После молебна вылез выступать Воронин – идеолог «атамана» Водо-лацкого: объявил себя потомком… «генерал-лейтенанта Вермахта Во-ронина», чем нас всех насмешил. Командир 1-й Донской пластунской бригады Группы Походного Атама-на имел чин генерал-майора и никаким родственником этому са-мозванцу не являлся.
После этого Воронин заявил, что «нет ни белых, ни красных», а памятник поставлен «во имя со-гласия и примирения».
Я посмотрел вокруг: нет ли ор-кестра, а то, как бы не заиграли сталинский гимн РФ!
Увы, это было не единственное выступление в таком духе! Памят-ник и мемориал прекрасные, а вот такими речами выхолостили всю затею… Дали слово и Болоцкову и двум домановцам. А обращение прожи-вающего в Париже лейб-казака В. Н. Грекова огласил Сергей Мар-ченко. Вот его слова:
«С берегов реки Сены, где полки Платова в 1814-м году поили своих коней, шлю низкий поклон всем, кто в сложной обстановке организовал и осуществил поставить на Донской земле памятник выдающемуся каза-ку станицы Каргинской - Петру Николаевичу Краснову.
Светлой памяти личность гене-рала Краснова является ярким олицетворением истории Донского Казачества конца 19-го столетия и первой половины 20-го. История эта изобилует славными и жуткими картинами, которые Краснов не только пережил, но сумел и описать с огромным талантом!
Прекрасный строевой офицер, исключительный знаток казаче-ства, храбрый и заботливый начальник, историк, писатель и военный психолог, Краснов отдал решительно всё во имя своих убеждений, любви к Войску Дон-скому и веры в исторический путь Казачества и России.
В жизни молодого хорунжего Лейб-Гвардии Атаманского полка, талантливого корреспондента на фронте Японской войны, командира полка Сибирских казаков на гра-нице с Китаем, Георгиевского кавалера Первой Мировой войны, организатора и вдохновителя Войска в страшные дни русской смуты, художественного свидетеля былого в изгнании, непоколе-бимого и непримиримого врага большевицкого строя, до последней минуты не потерявшего надежды на возвращение России свободы, чести и достоинства, в этой жизни Краснова мы можем постоянно черпать те уроки, которые столь необходимы и сегодня.
Призываю военных, кому не лень, почитать очерк «Душа Армии»: то, что там написано 80 лет тому назад применимо в век ракет, электроники и автоматизированных систем упра-вления войсками!
Скорбной страницей летописи Войска Донского является траги-ческая судьба Атамана Краснова после Второй Мировой войны, в годы которой «хоть с чертом, но против Сталина» вновь продолжилась Гражданская война!
Нельзя нам сегодня склонить над могилой Краснова штандарт Атаманского полка. Это обозначает, что дело Краснова не закончено. Будем верить, что казачья смена не склонит буйные головы перед проходимцами и сомнительными личностями, пытающимися се-годня извлечь какую-то выгоду из памяти Краснова!
Да будет сей памятник напоминать нам, что дух Петра Николаевича жив и еще многого потребует от нас всех!
Вечная память погибшему от рук врагов России и Казачества воину Петру!»
При упоминании проходимцев, у проходимцев, коих было на открытии предостаточно, искривились лица. Мы же с Болоцковым хлопали. Он закричал «Любо!».
В своем обращении – увы, опоз-давшем - родственница генерала Краснова д-р И. Ф. Вербицкая написала:
«Пётр Краснов организовал каза-чьи войска, во-первых, чтобы вызволить казаков из лагерей военнопленных и, во-вторых, чтобы способствовать победе над коммунизмом. Считал, что в п о с л е д с т в и и б у д е т г о р а з д о легче справиться с любой ино-странной оккупацией, чем с ком-мунистическим режимом.
По окончании войны он сдался англичанам, рассчитывая, что со-юзники будут дальше воевать со Сталиным и коммунистами и что казачьи формирования вольются в английскую армию. Если же это не случится, то англичане исполнят интернациональную конвенцию о военнопленных. Он не знал об условиях Ялтинской конференции. В коварном приглашении стар-ших офицеров на разговоры с фельдмаршалом Александером он усмотрел подтверждение о входе казачьих частей в англий-скую армию. Если бы он пред-полагал возможность выдачи, то дал бы иные распоряжения казакам. Единственной его идеей было освобождение России от ком-мунизма. Лично ему не было ни-какой надобности вмешиваться в военные действия. У него были до-статочные средства от авторского гонорара: от изданных своих книг, чтобы прожить спокойно войну и не подпадать под условия Ялтинской конференции, так как он никогда не был подданным СССР. Вечная ему память!».
Единственный венок к памятнику был возложен от лейб-казаков Сергеем Марченко, который для этого целую ночь ехал на автобусе из Ростова.
Публика рвалась к столам с закуской и выпивкой.
Тут-то и произошёл гнусный случай, точь в точь как в санатории. Подошёл к Болоцкову старый тип и говорит ему: «Я Краснова и белых ненавижу!». Ю. Г. ему:
«А зачем ты сюда приехал?». Ответ: «Выпить и закусить. Вот я вижу, что ты фашист недобитый, вот я тебя сейчас! Я в НКВД служил!». Ю. Г. вскочил и хотел ударить чекистскую сволочь, до того он его взбесил. Но подбежали «секьюрити», подоспел Марченко: охрана куда-то увела злобного старика.
У нас не Латвия, а то - расследовать бы дела такого чекиста и пусть бы посидел там, куда он сажал стра-дальцев!
Итак, стоило ли памятник Красно-ву открывать, когда мерзкими ре-чами всё опошлено? Стоило! Ради таких людей как Болоцков. Кто знает, сколько им отмерил Бог лет, дождутся ли они другого памятника Краснову, да и будет ли он вообще?
Усть-Донецк
И. Таловыря
ДВЕ ЖЕНЩИНЫ ДАЛИ ХОРОШИЙ БОЙ ПРОТИВ ЛАВРА
Судья штата Нью Джерси решил иск между храмом Покрова Пресвятой Богородицы на Новой Кубани и расколь-ническим Лавровским Синодом - в пользу последнего. Приход отделился от РПЦЗ(Л) из-за несогласия с по-глощением Зарубежной Церкви Мос-ковской Патриархией, но судебное разбирательство касалось лишь цер-ковного имущества. И прецедент не был установлен, вопреки тому, что утверждают лавровцы, так как суд лишь объявил, что документы прихода якобы свидетельствуют в пользу Лав-ровского Синода.
Судья воспринял вопрос об унии с МП, как вопрос религиозный, а не политический и посему отказался принять во внимание, что для прихода неприемлемо объединение с теми, кто помогал советским властям подавлять веру.
Фактически в полном одиночестве, староста прихода Покрова Пресвятой Богородицы Мария Неклюдова (дочь покойного основателя и настоятеля церкви, белого воина, протоиерея Николая Неклюдова), и её мать, Аделаида Петровна, долгие месяцы вели упорную борьбу, чтобы отстоять храм. Суд получил широкую огласку, о нём писали главные газеты США, а “Уолл-Стрит Джорнал” даже поместил на первой странице портрет матушки Аделаиды Неклюдовой.
Две женщины дали хороший бой лавровско-ридигеровской махине и заодно преподали наглядный урок мно-гим мужчинам: вот как надо стоять за правду!
Не так страшно, что храм потерян. Для христианина важен не успех, а возможность свидетельствовать истину.
Бог может даровать или не даровать победу, это от нас не зависит. От нас лишь зависит сражаться с честью. Есть позорные победы, как Сталина над немцами, и славные поражения, как сербов на Косовом поле. Когда коррумпированные римские политики сослали Кориолана, уходя, он им бросил: “Это я вас ссылаю!” Потому что географически и физи-чески Рим оставался на своем всег-дашнем месте, но римский дух уходил вместе с героем, он уносил его в свом мужественном сердце.
Так и здесь, матушка Аделаида Неклюдова и её дочь – низкий им поклон! - могут сказать, что это лав-ровцы лишены храма Покрова на Новой Кубани.
Потому что Покров Пресвятой Бого-родицы так же чужд лавровцам, как чужда добродетель вертепу злодеев.
Николай Казанцев
НЕДОСТОЙНЫЕ ИМЕНИ РОМАНОВЫХ
Из публикаций по поводу «пере-захоронения» Императрицы Марии Феодоровны в Петербургe в ы я с н и л о с ь к о щ у н с т в е н н о е обстоятельство. Оказывается, никакого письменного завещания или волеизъявления на предмет перевоза ее праха вдовствующая царица не оставляла.
Кто же тогда позволил тревожить останки матери нашего Царя-Mу-ченика? Их портреты и интервью с ними красовались по всем РФ-ским газетам. Это князья Николай и Дмитрий Романовичи, итальянские граждане, невежественные и бесчестные потомки великого ро-да, далекая боковая ветвь Дома Романовых, родственная Государю Николаю II.
С антинародным режимом РФ эти боковые Романовы связаны уже не один десяток лет.
Невежественность их не имеет границ, несмотря на то, что они где-то там учились. Но быть ху-дожником-акварелистом или инженером еще не значит быть образованным. Когда несколько лет назад Николая Романовича спросили, как он смотрит на то, чтобы певице Алле Пугачевой дать дворянский титул, он, и глазом не моргнув, ответил: «А что, это на пользу России? Тогда почему нет?» На какую пользу? Какой России? И кто ты, понятия не имеющий ни о русском дворянстве, как таковом, ни о том, что только Сенат и лично Государь могли давать и утвер-ждать дворянское достоинство за человеком!
Его брат, приехав в 2006 году в Санкт Петербург, и вовсе заявил о том, что для него не имеет значения, подлинны или нет екатеринбургские останки, захороненные под видом Царя-Mученика и его Семьи. “Для меня не в том дело, они это или не они, для меня это чувство, символ прошлого”, сказал тогда Дмитрий Романович.
Итак, Дмитрий и Николай Рома-новичи кинулись во все тяжкие, предавая останки своей знаменитой далекой родственницы.
Да, документированного воле-изъявления Императрицы Марии Феодоровны не было, а мы при-думаем, что она как бы говорила о своем желании лежать вместе с мужем, Императором Александром III. Кто перепроверит, что было сказано в 1928 году? Некому! Ес-ли же найдутся оппоненты этой идеи, им заплатят. Хотя бы той же туристической поездкой в Санкт Петербург! Нет, не мы заплатим из своего кармана, а вон те, из Кремля.
Напомню, что вдовствующая Императрица Мария Феодоровна до самой своей кончины в 1928 году отвергала советскую власть, презирала датское прави-тельство, которое признало коммунисти-ческую Москву, жила крайне уединенно на вилле Визоу в городе Клампенборг, окруженная лишь самыми преданными ей лично людьми.
Иван Федоров
