Bob Amsterdam: How USAID Is Helping Zelensky Destroy Christianity With Fake Churches and Violence

 

Спасибо вам за это. Вы один из немногих людей, с которыми в конце нашего последнего разговора я подумал, что хочу поговорить с этим человеком еще раз, потому что вы один из немногих людей, которых я знаю, кто действительно понимает, каково это в Украине, и так было последние три года, с тех пор как началась война. Как бы вы охарактеризовали ситуацию в Украине в данный момент? Ужасно.

Ужасно. Ситуация ужасная. Зеленский дико непопулярен.

Есть банды пресса, которые забирают людей на фронт. Люди лишены надежды. И потери огромны.

И коррупция огромна. И представьте, что вы отправляете своего ребенка на фронт, зная все это. Как вы знаете, я представляю Украинскую православную церковь.

И наши прихожане уходят на фронт, в то время как их храмы разворовывают на родине, а прихожан, пожилых прихожан и священников избивают. И, знаете, я всегда говорил людям, которые защищают Зеленского, что все его цифры - полная фальсификация. Если бы он был популярен, если бы ему доверяли, он бы не уничтожал прессу.

Он бы не сажал в тюрьму и не обвинял в измене политических оппонентов. И был бы хоть какой-то контроль над коррупцией. Я имею в виду, что суды невозможны.

Это полицейское государство. СБУ, тайная полиция, управляет и запугивает всех и вся. И все же западная пресса заблокировала эту историю.

Нечестность некоторых людей, которые ведут репортажи из Украины, просто поражает. Я никогда не видел ничего подобного. Я занимался делами, связанными с войнами и спорами.

 

Но абсолютная ложь и игры, в которые играют наши газеты, - в Wall Street Journal, например, едва ли найдется статья, в которой Зеленский не восхваляется. Вы никогда не получите реальной информации о том, что на самом деле происходит в администрации президента. Вы не получаете никакого освещения.

Знаете, есть закон 3894 об уничтожении Украинской православной церкви. Такого закона в Европе не принимали со времен Второй мировой войны против евреев. Это не освещается.

Когда я говорю прессе: «Как вы можете так поступать? Как вы можете не освещать людей, говорящих о религиозных чистках, которые являются членами украинского парламента? Как вы можете не освещать это? Они говорят: ну, эта церковь - это как-то по-русски. Мы, знаете, как я уже говорил, достигли точки, когда этот нарратив, нарратив Зеленского, был принят. И наши люди просто не оспаривают его.

Они поддаются ему. И новая администрация должна была поставить точку в этом шарике. Трудно обойти вниманием вас и вашу роль во всем этом.

Вы единственный американский адвокат, работавший в Украине, которого я видел, который говорит правду о том, что там происходит. И за это вас называют русским истуканом, поклонником Путина. Ваш характер подвергается сомнению.

Не могли бы вы уделить пару минут и рассказать нам, кто вы такой? Почему вы представляете православную церковь в Украине? Вы марионетка Путина? Послушайте, в течение 45 лет я занимался политическими делами по всему миру. Мы брали на себя больших врагов. Мы взяли на себя Организацию Объединенных Наций pro bono от имени отдельного сотрудника ООН, которого они уничтожили.

В этом деле, вошедшем в историю ООН, мы добились дисциплинарного взыскания с двух помощников генерального секретаря. За это дело мы получили глобальную награду pro bono от американских юристов. Я представлял интересы политических оппонентов Путина в Москве.

Меня арестовали в Москве в два часа ночи и пытались погрузить в машину, чтобы увезти оттуда. Я не поехал. То есть, я хочу уточнить, вы были арестованы правительством Путина в два часа ночи в Москве.

Именно так. В 2005 году, защищая политического оппонента Владимира Путина. И с тех пор вам запрещен въезд в Россию.

Я не держу воду за Путина. Я представляю противников российского правительства в разных странах, продолжаю представлять политических противников Путина. Это не помешало украинцам развернуть против меня массированную кампанию дезинформации из-за моей защиты Украинской православной церкви, которая является церковью большинства в Украине и которую Зеленский и его банда пытаются уничтожить.

Я вхожу в команду адвокатов некоторых священников, которых они незаконно посадили в тюрьму. У нас есть один человек в Лондоне, который бежал из страны, потому что Зеленский буквально натравил на него людей, чтобы, по сути, ликвидировать его, я не хочу использовать это слово, но ему пришлось практически бежать через границу. Это член Рады, которого Ермак лишил охраны.

Ему пришлось бежать через границу, чтобы спасти свою жизнь. А его преступление заключалось в том, что он выступил против закона, направленного на уничтожение его церкви. Мы можем на секунду отступить? Итак, вы, я думаю, будет справедливо сказать, в самых общих чертах, еврейский либерал из Бронкса, который был арестован Путиным.

Как вы оказались на свободе? Как вы оказались представителем Русской православной церкви в Украине? Почему это было важно из всех дел, которые вы могли взять? Почему именно это? Ну, давайте проясним. Это Украинская православная церковь. Мы не являемся частью РПЦ.

Нас объединяет только каноническая связь. Наша церковь осудила вторжение. Наша церковь отделилась административно 30 лет назад.

И каждый украинец, который является православным, крестился в нашей церкви. Пять лет назад администрация Порошенко при активном попустительстве правительства Соединенных Штатов создала в Украине новую церковь. К созданию церкви был причастен Государственный департамент США.

Я полагаю, что либо USAID, либо какие-то другие организации финансировали эту государственную церковь под названием ОЦУ. По сути, это своего рода операция ЦРУ, если хотите, по созданию церкви, которая была бы полностью свободна от того, что они считали опасным влиянием Путина. Итак, наш Государственный департамент открыто нарушает нашу конституцию, участвует в уничтожении религиозной свободы в чужой стране, делает вещи, абсолютно незаконные по нашей конституции.

Например, устанавливает религию. Да, и все это во имя антипутинской деятельности. И поскольку я очень сильно настроен против нынешней российской администрации, я настоял на поездке в Киев с группой моих адвокатов для проведения интервью.

Нам выпала честь встретиться со Священным Синодом, встретиться с высокопоставленными членами церкви, взять интервью у священников, у адвокатов, так что я полностью принял мандат на борьбу за церковь, которую пытаются вытеснить. Это то, что не должно происходить в XXI веке. И как еврей, которому очень важны свободы для моих христианских братьев и сестер, как человек, который считает, что религиозная свобода - это основа всех наших свобод.

Да. И я верю в это до глубины души, я не могу поверить, что американское правительство, правительство, для которого я подписался под призывом в свой день рождения, когда мне было 18 лет, когда мы все еще были во Вьетнаме, это правительство может финансировать разрушение этой церкви. Итак, мы изучили это, мы встречались с людьми, которые занимали высокие посты в правительстве США, которые подтвердили мне, что это была операция правительства США.

Мы сделали все, что могли, и натолкнулись на стену украинской пропаганды внутри Вашингтона. Я хочу быть предельно ясным. Я только что закончил выступать на конференции по религиозной свободе.

Это была конференция по религиозной свободе, которая во многих отношениях управлялась украинским правительством. Она проходила в Вашингтоне, округ Колумбия. Моей команде едва выделили деньги, чтобы попасть внутрь. Год назад нас не пустили.

В этот раз нас пустили. Они не взяли у нас денег. Вы защищаете церковь от диктатора, но вам не разрешили выступить на конференции по религиозной свободе.

Верно. И в этот раз, когда я пришел на конференцию по свободе вероисповедания, они разделили панель, в которой я был, со священником из другой церкви, и дали мне практически пять минут, чтобы изложить свои взгляды, которые заключались в том, что, на самом деле, эта другая церковь, которая, кстати, украла полторы тысячи наших церквей, занималась мобилизацией... Украла здания? Здания. Да.

Украла их? Украла их. Открыто украли. И что еще хуже, избивали наших священников, избивали наших прихожан.

И все это записано на видео. Если вы зайдете на сайт SaveTheUOC.com, вы увидите видеозаписи избиения наших прихожан. Это пожилые родители людей на фронте, сражающихся за освобождение и защиту Украины, которых очень часто избивают сотрудники СБУ, их тайной полиции, в масках смерти с нацистскими знаками отличия на руке.

И позвольте мне сказать вам очень ясно то, что вы никогда не услышите в других местах. В Украине существует массовое правое движение, которое имеет огромное влияние. Наши газеты предупреждали об этом еще в конце подросткового периода, а как только началась война, мы больше ничего не слышали.

Как будто все эти неонацисты исчезли. Они не исчезли. Они - часть украинского правительства.

Но вам никогда не позволят этого сказать, потому что если вы скажете что-то подобное, вам скажут, что вы путинист. И Каспаров подвел итог. Он сказал, что если вы хоть как-то критикуете Зеленского, то вы путинист.

То есть тот факт, что он уничтожил гражданское общество, уничтожил свободные СМИ, сажает в тюрьму, вводит санкции или обвиняет в измене своих оппонентов. Мы должны игнорировать все это, потому что если мы упоминаем об этом или если я стою на мыльнице и кричу, что он сажает в тюрьму и пытает священников, то мы каким-то образом лишены права говорить. У нас сейчас такой безумный авторитаризм, когда мы, как страна институтов, сделали из Зеленского короля.

Мы позволили ему уничтожить все независимые украинские институты и превратили его в короля или полубога. И я скажу вам, что одним из инструментов, который использовался, например, для нападения на меня, был Фара, вы знаете. Закон о регистрации иностранных агентов.

Именно так. Журналист из Washington Post, которому мы предложили взять интервью у всевозможных избитых священников, вместо этого сосредоточился на мне, попытался представить дело так, будто я нахожусь на содержании у Путина и каким-то образом нарушаю Фара, хотя я прекрасно знал, что у меня есть исключение, потому что я представляю церковь. Это было безумие.

Я ходил на встречи, во-первых, с большинством демократов, почти со всеми демократами, за исключением нескольких, включая Дика Дурбина, который очень уважительно нас выслушал. Почти все демократы не захотели с нами встречаться, что меня очень удивило, потому что я работаю юристом уже 45 лет. Обычно я добиваюсь встреч, когда они мне нужны.

Ни одна. Республиканцы, напротив, зачастую их сотрудники, по крайней мере, были готовы встретиться с нами. У одного сенатора хватило смелости встать и высказаться, и этот человек, да благословит его Господь, сейчас является вице-президентом Соединенных Штатов.

Он был единственным. Джей Ди Вэнс был единственным? Единственным. Безусловно.

И он будет, я навсегда останусь в долгу перед ним, потому что он достаточно серьезно отнесся к уничтожению детей Христа, чтобы поднять этот вопрос, и был возмущен тем, что наше правительство допускает это. Он даже не заходил так далеко. Я не думаю, что он понимал, что мы, по сути, финансируем и поддерживаем это.

А в украинском правительстве есть человек, некий господин Еленский, не Зеленский, а Еленский, который уже много лет отвечает за разрушение этой церкви. Его жизнь направлена на уничтожение этой церкви. Он помогает, я уверен, что он руководит СБУ, чтобы посадить в тюрьму этих священников, с которыми я работаю.

Угадайте, кто? Еленский? Еленский на букву «Е», и он написал несколько очень интересных книг. Я не хочу в это вдаваться. О чем? Да ни о чем, обо всем, что только можно придумать против свободы вероисповедания.

Он писал о том времени, когда был Советский Союз. Правда? Ну, он написал книгу о сионизме и клерикализме. Именно этот парень возглавляет их отдел религии, по сути, и свободы.

Этому парню была оказана честь и предоставлена почетная должность на конференции по религиозной свободе в Вашингтоне. Постойте, гонитель православной церкви занял почетное место на конференции по религиозной свободе? Вы правы. Что это была за конференция, я имею в виду, это та, которая была в Вашингтоне, огромная конференция, которая проходила прямо перед молитвенным завтраком в Вашингтоне.

 

Вторая часть автоматически переведенной беседы американского журналиста Т. Карлсона и Боба Амстердам

 

Кто-нибудь говорил что-нибудь, кроме вас? Нет, нет, потому что никто, единственное, о чем они беспокоились, - мне позвонили. А как же все христиане? Они молчат. Мне позвонили.

Почему это осталось за вами? Я имею в виду, это тот момент, когда мне хочется выдрать себе волосы. Ну, я вам скажу. Почему это твоя работа? Ну, и позвольте мне сказать вам.

А как же Майк Джонсон и все остальные христиане в Конгрессе? Они всегда говорят о том, какие они христиане. Так вот, я могу сказать, что из-за клеветы, а мы понимаем, что украинцы дали контракт на 3,6 миллиона долларов пиар-фирме в Вашингтоне, чтобы она преследовала мою церковь и меня. Так что обо мне повсюду пишут злобные письма, в которых говорят, что я русский агент.

У нас были... Вы арестованы Путиным. Да, да. Гудзоновский институт, авторитетный институт, провел мероприятие, на котором занял украинскую позицию.

Мы хотели высказаться. Речь шла о религии в Украине. Нам не разрешили присоединиться к Хадсоновскому институту.

Нам не разрешили присоединиться к Институту Хадсона, потому что, как мне кажется, украинская пропагандистская машина косвенно спонсирует эти мероприятия. Они показывают передачи и фильмы о деятельности России, об антиевангельских действиях на Донбассе, которые, как я считаю, происходят и которые я полностью поддерживаю. Знаете, нет никого, кто бы, как я, поддерживал евангелистов или кого-либо еще, кто подвергается притеснениям.

Но спонсировать такого рода мероприятия и не упоминать нашу церковь - это скандал. Не упомянуть церковь большинства украинцев и ни разу не сказать о церкви за полгода. Наступил Великий пост, период перед Пасхой, 40 дней, и это уникальный шанс стать ближе к Богу.

В этом его смысл. HALO, первое в мире приложение для молитвы, может помочь вам в этом. Присоединяйтесь к их молитвенному 40-дневному вызову.

Это отличный способ соединиться с христианами по всему миру и объединиться в подготовке к Пасхе, которая является завершением этого сезона. Программа называется «Путь». Она помогает участникам сосредоточиться на том, что Иисус - это путь на небеса.

Если вы присоединитесь к этому испытанию, то отправитесь в духовное путешествие с одними из самых убежденных последователей Иисуса в Америке. Мощные истории, молитва, вы растете в своей способности жертвовать, ведь Великий пост - это и есть жертва, а также проповеди, заставляющие задуматься, и подлинные истории веры в действии, которые поражают воображение. Этот год будет лучшим Великим постом в истории.

Тысячи людей молятся вместе по всему миру, и вы можете стать частью этого процесса с помощью программы HALO, которая, кстати, используется в моем доме и является темой для ночных разговоров. Вы можете зарегистрироваться на сайте halo.com, а когда присоединитесь, просмотрите тысячи молитв, медитаций, музыки и всего остального. На HALO есть много всего, что поможет вам обрести покой и близость к Богу.

Загрузите приложение HALO и приступайте к участию в конкурсе «Молись 40 раз в Великий пост» прямо сейчас. Знаете ли вы, кто в Госдепартаменте работал над этой операцией по созданию фальшивой церкви? Да, да. Это началось еще в 2014 году.

Мы считаем, что она началась с Виктории Нуланд, которая, я имею в виду, это была большая операция, потому что она работала с послом США на Украине, удивительным образом становится послом США в Греции. И, по сути, именно патриарх Константинопольской церкви становится тем, кто организует, по сути, разрушение нашей церкви, забирая канонический контроль у Москвы и передавая его себе, нарушая договор 17 века. Итак, у нас есть Соединенные Штаты, и, кстати, это было спланировано госсекретарем Помпео, так что это не просто дело демократов.

Госсекретарь Помпео принимал в этом непосредственное участие. Разница между Викторией Нуланд и Майком Помпео ничтожна. Насколько я знаю, разницы нет вообще.

Он может быть немного умнее, он умнее ее, и поэтому более зловещий, но у них одинаковые взгляды на все. Как бы то ни было, Помпео участвовал в том, чтобы это, что называется в религиозных терминах, томос, был предоставлен, чтобы Украина могла создать автокефальную церковь. Это произойдет в 2019 году.

Итак, церкви, которая якобы теперь является чистой церковью, отделенной от России, пять лет, и эта церковь, которая, как мы полагаем, частично финансируется США, проводит жестокую кампанию преследования, запугивания, координации с тайной полицией, чтобы украсть церкви, сорвать мероприятия, сломать священников. Вы должны понять, что я встречал замученных священников. Я встречал священников.

У одного священника, с которым я познакомился на следующий день после его встречи со мной, случился сердечный приступ во время допроса в СБУ. Только попробуйте себе это представить. Так вот, американские налоги оплачивают пытки священников.

Вот в чем проблема. Да, и я хочу сказать, что для тех, кто говорит, что это неправда, пожалуйста, позвоните господину Дмитрюку, который сейчас, слава Богу, в безопасности в Лондоне, и который является бывшим членом Рады, и который будет говорить в открытом суде, потому что сейчас он борется с фальшивыми обвинениями в экстрадиции, он будет рассказывать все это в открытом суде о том, что с ним произошло. И он - лишь микрокосм того, что произошло в Украине.

И, знаете, это продолжающиеся обвинения в государственной измене. Как вы знаете, как я уже говорил, сейчас в Украине я подвергаюсь уголовному расследованию, чего даже Путин не делал со мной, а Зеленский делает со мной, потому что я защищаю церковь. В случае с Путиным я защищаю противников Путина.

А в случае Зеленского я защищаю церковь. И они открыли уголовное расследование. Смогли бы вы сейчас поехать в Украину? Нет, я думаю, вся причина в том, чтобы я не проводил время со своими клиентами.

Есть еще вопрос насилия, который все игнорируют. Они совершили насилие над церковью, которую мы представляем. Они также совершили много насилия.

Много людей было убито. Правительство Зеленского убило некомбатантов. А люди, которых я знаю, стали мишенью для убийств, включая главу государства в Европе.

И я не знаю, почему это не освещается. Как будто вы боитесь обращаться к вам. Вы американский гражданин, вы адвокат, у вас есть клиенты в Украине.

Это наше государство-клиент. И все же вы боитесь туда ехать. Позвольте мне сделать еще один шаг вперед.

После всех этих событий с FARA, когда «Вашингтон пост» опубликовала все эти материалы, когда мистер Зеленский почти буквально требовал от Соединенных Штатов соблюдения закона при демократах, я сомневался, стоит ли возвращаться домой. Я имею в виду, что украинцы настолько закрепились в Вашингтоне. Это просто невероятно.

И украинская Рада потребовала, чтобы американские власти провели расследование в отношении меня, потому что я написал письмо в Раду, открытое и публичное письмо, в котором сказал каждому члену Рады: если вы примете законопроект, разрушающий церковь, вы можете быть индивидуально подвергнуты санкциям. Это полностью в моих правах как американского гражданина - сообщить иностранному законодателю, занимающемуся, по сути, преступной деятельностью, что ему необходимо вернуться к религиозной свободе. Это не должно вызывать разногласий.

И именно на этом основании украинцы умоляли наши собственные власти вмешаться. Как украинцы, то есть, я хочу сказать, 15 лет назад, всю мою жизнь, Украина, вы знаете, это самая большая страна и самая коррумпированная страна в Европе. Она была на втором плане.

Там выращивают много пшеницы, там очень красивые женщины, но это Украина. Она не занимает центрального места в чьей-либо геостратегии. И вдруг вы просыпаетесь, а украинцы, похоже, возглавляют правительство США.

Как это произошло? Слушайте, я собираюсь говорить об этом в пятницу. Я думаю, что вы должны вернуться к расследованию Мюллера. Я думаю, что вы должны вернуться к расследованию в отношении России.

И я думаю, что в отношении России было разыграно огромное количество партийной политики. И это вселило огромный страх в Соединенные Штаты. А украинцы разработали самую изощренную пропагандистскую и информационную кампанию, которую я когда-либо видел.

Я никогда не видел, чтобы какая-либо страна занималась таким уровнем компетентной, очень изощренной дезинформации, в которой, кстати, обвиняют русских. Не бывает дня в неделю, чтобы русские были на 10 процентов эффективнее украинцев. Я скажу, зная русских, что они очень умны, лидируют в мире в шахматах и инженерном деле, но в вопросе пропаганды они просто позорны.

Они плохие. Они плохие. Стыдно.

Они такие. Они плохие. То есть, я не, знаете, я люблю Россию, но это не так.

Это просто факт. Они совсем не хороши в этих делах. Нет.

И, знаете, я боролся с ними, и мы довольно успешно разоблачили ложные обвинения против некоторых ведущих российских бизнесменов. Так что я видел их в действии, но я никогда не видел ничего столь же эффективного в развитии американского нарратива, как украинский нарратив в США, осуществляя огромный контроль над СМИ. Через три или четыре дня после моего возвращения у нас было интервью с The Guardian.

Очень, очень, очень компетентный репортер, делал заметки, был в шоке от того, что произошло. The Guardian так и не опубликовала эту историю. Это же The Guardian, которая опубликует все, что касается прав человека.

Они не стали публиковать эту историю, потому что она противоречит двум препятствиям. Во-первых, она противоречит российской версии. А во-вторых, все ребята, работающие на местах для западной прессы, продают книги об Украине.

И я задаюсь вопросом, есть ли в этих репортажах коммерческий мотив. Потому что, если вы посмотрите, а некоторые из этих парней - мои друзья, но я должен задаться вопросом, если вы посмотрите на это, неудивительно, что они, как известно, слепы к тому, что происходит. Здесь есть какой-то невысказанный мотив, потому что все это не имеет никакого смысла.

Я имею в виду, что Украина находится далеко за пределами нашей орбиты. Украина - не одна из тех стран, которые, как мне казалось, имеют какое-либо влияние на американскую внешнюю политику или общественный дискурс. И вдруг, знаете, вы даже не можете сказать очевидную правду об этой стране, иначе у вас будут неприятности, в моем случае - увольнение или что-то еще.

О чем это, собственно, говорит? Какие здесь глубинные интересы? Вы хоть понимаете? Послушайте, как я уже сказал, ни одна другая страна не может так поступить, какой бы изощренной ни была пропаганда, или почти ни одна другая. Я, послушайте, я сказал себе, потому что за свою карьеру я занимался многими, многими спорными делами. Ни одно из них не приближалось к этому с точки зрения отдачи.

Когда вы, знаете, говорите кому-то, как все эти люди сегодня, которые высказываются по поводу заявления президента о 4%, а они говорят: о, это чушь. Это 60%. Верно.

Итак, президент сказал, что рейтинг одобрения Зеленского составляет 4%. Верно. Простите.

И я говорю себе: господин Зеленский не может оспорить цифры, потому что он находится в полицейском государстве. У него нет СМИ. У него нет оппонентов.

Он только что обвинил в государственной измене двух или трех самых важных людей в Украине, включая своего предшественника Порошенко. Он сделал все возможное, чтобы мобилизовать силы, уничтожить любую надежду на свободу или оппозицию. Он не провел выборы.

Согласно их конституции, у него фактически закончился срок. Он должен быть смещен с поста. У него нет конституционного мандата.

Он - определение диктатора. Это неизбранный силовик, который устранил свою оппозицию. Я имею в виду.

И он пытается рассуждать о том, насколько он популярен. Ну, простите. Знаете, есть такое старое выражение, res ipsa laquitur.

Оно говорит само за себя. Да. Я имею в виду, если вы популярны, вы не запрещаете прессу и не сажаете в тюрьму своих оппонентов.

Мне кажется, я сам употреблял наркотики много лет назад, но мне кажется, что он принимает кокаин. Я этого не знаю. У меня нет доказательств этого.

Я слышал, что многие люди так говорят. А вы слышали? Слышал. Много или просто бесстрастно? О, нет, я много слышал, но у меня нет, я не могу этого сказать.

У меня нет доказательств. У меня тоже нет. Я много слышал об этом, в том числе от людей в Европе, которые знают его снова.

Нет. Но в Украине так считают? Вы знаете? Я, я думаю, что да. Но опять же, знаете, я колеблюсь.

Мне не нравятся комментарии ad hominem. Нет, нет, нет. Но вы смотрите на парня и думаете, что здесь что-то не так.

Ну, кроме того, что не так - это резиденция, которая, кажется, есть у всех в Европе. Я имею в виду, если вы посмотрите, например, на Германию, и это еще одна тема, которая меня, как юриста, заботящегося о свободе, сводит с ума, - это санкции. Украинцы не только развернули масштабную пропагандистскую кампанию по дегуманизации России.

Это отличается от того, чтобы сказать, что Россия ведет агрессивную войну, с чем я согласен. Это другое. Они перешли на следующий уровень и попытались создать впечатление, что мир - это преступление, что нельзя заключать мир с этими людьми, потому что русские - недочеловеки.

Именно так. Но подождите. Дальше будет еще хуже.

Полная нацистская пропаганда. Никто не недочеловек. Мы все люди.

Но становится еще хуже, потому что наше правительство под руководством Байдена возглавило безумную санкционную кампанию. Безумную, потому что она противоречит американским интересам. Что мы сделали? Именно.

Во-первых, мы укрепили власть Путина. Люди, которые выступали против Путина в Лондоне и других местах, вынуждены вернуться в Москву, потому что их валюта не работает. Их дети не могут ходить в школу.

И снова мы имеем дело с недочеловеками. Второе: мы укрепили отношения между Россией и Китаем. То, что Ричард Никсон изо всех сил старался не делать, мы сделали.

Мы абсолютно укрепили экономику всевозможных транзитных стран, которые нам нисколько не помогают, поскольку у них появляются эти фальшивые экономики. Вы имеете в виду российские поставки энергоносителей. У России есть тонна энергии.

Миру нужна тонна энергии. Но эти санкции делают невозможным ведение прямого бизнеса. Поэтому они идут через так называемые транзитные компании и страны и используют всевозможные уловки, чтобы скрыть это.

Но все знают, что это происходит. Вот на что вы ссылаетесь. Именно так.

И, знаете, сегодня мы делаем Индию очень великой благодаря тому, что она участвует в этом арбитраже. Мы укрепляем власть Си Цзиньпина. Мы работаем.

Мы работаем над тем, чтобы расширить его возможности в борьбе с Тайванем. Мы делаем все, что не в интересах Америки. Так кто же здесь «мы»? Кто это делает? Честно говоря, что это такое? Потому что для меня это стало очевидно в тот день, когда Россия вторглась в страну, чего я никак не ожидал.

И я, конечно, был против. Но в первый день, когда это произошло, я подумал, что они собираются избавиться от американских долларов, мировой резервной валюты. Именно так все и было.

Все это выглядит как нападение на Запад. Кто же за этим стоит? У вас есть какие-нибудь идеи? Знаете, я могу только сказать, что если вы изучаете санкции, то очень мало людей, которые сказали бы, что они знают, что такое санкции. Это очень дешевый способ для правительств, которые не очень эффективны, сказать своему населению, что мы что-то делаем.

Но что это делает - я думаю, Фидель Кастро умер в своей постели. Да, именно так. Это расширяет возможности самых коррумпированных людей по всему миру.

Мы расширяем возможности украинской коррупции. Мы поддерживаем коррупцию в наших деловых кругах. Мы делаем все, чтобы подорвать позиции Америки.

Мы даем Путину вооружение, чтобы уйти от доллара. Мы делаем все, чтобы они создали альтернативные платежные системы. Мы строим против наших оппонентов систему санкций, которая нарушает верховенство закона, лишает людей их прав человека.

Очень часто некоторые из самых трудолюбивых людей идут на это - это самая контрпродуктивная система, которую мы создали. И все же все сходят с ума от того, что Элон Маск пытается предпринять, признаюсь, довольно уникальные усилия по сокращению бюджетного дефицита. Но никто не говорит о том, как наше правительство распространяет, на мой взгляд, эти абсолютно нарушающие закон санкции по всему миру, которые полностью разрушают наше верховенство права и Америку как безопасное убежище для тех, кто выступает против таких людей, как Путин.

Санкции против детей людей, которые не сделали ничего плохого. Зачем, знаете, зачем американским политикам, зачем Тории Нуланд это нужно? Я имею в виду, это кажется жестоким. Послушайте, позвольте мне сказать, что я имею дело с делом в Швейцарии.

Швейцарцы хуже американцев. О, я знаю. Потому что они так боятся американского правоприменения, что мы буквально защищаем детей, на которых нападают швейцарцы.

Так что вся эта ситуация с санкциями, вся эта дегуманизация людей с русскими именами, против которой никто не выступает, потому что мы все боимся. Мы все в этом, знаете, я называю это авторитаризмом левых, которому мы все подвержены. Этот, знаете, woke-ism, авторитаризм, это нежелание дать оппоненту голос.

Но я думал, что, в смысле, я думал, что это был главный неизгладимый урок 1940-х годов: когда правительства решают, что у некоторых людей нет прав человека из-за их генетического строения, это приводит к массовым убийствам, и это плохо для всех. И поэтому мы больше никогда этого не сделаем. Мы никогда не позволим ни одному демагогу или группе демагогов сказать, что вот эта группа не имеет права на права человека, и мы причиним им вред.

Я думаю, это был урок. Мне 55. Я вырос в стране, которая, помните это? Позвольте мне рассказать вам кое-что.

Этот закон в Украине, закон 3894, - один из самых опасных законодательных актов, которые я когда-либо видел. И он не единственный. В Эстонии пытаются уничтожить Русскую православную церковь.

В этих балтийских странах, которые являются оплотом свободы и демократии, тоже пытаются уничтожить эти церкви. И хотя эти церкви не отделены от России, и я признаю это, и да, Русская православная церковь подверглась инструментализации, я согласен. Но я все равно говорю, что в правовом государстве вы преследуете тех людей, которые совершают правонарушения, вы не запрещаете церкви.

Если вы начинаете запрещать религии людей, то чем вы лучше того, против чего выступаете? Именно так. И все же на конференции «Религиозная свобода» чествуют самого автора этого безумного закона. Кто спонсировал эту конференцию? Я знаю только, что ее председатель - бывший сенатор-республиканец.

Думаю, она состоит из благотворительных пожертвований. Я не изучал, кто является спонсором. Я уверен, что правительство США принимает в этом участие.

Мистер Вэнс, вице-президент Вэнс, говорил очень хорошо. Как я уже говорил, своей речью он вызвал революцию в Европе, которую я приветствую, потому что считаю, что он обозначил огромную проблему в Европе в плане свободы слова и основных свобод. Хотя, знаете, я должен сказать, что, работая в Грузии, работая и зная, что происходит в Приднестровье, вы не можете преуменьшать угрозу Владимира Путина.

Она существует. Поэтому в сентябре мы проехали через всю страну, от побережья до побережья, 17 разных городов в рамках общенационального концертного тура. И это было потрясающе.

Мы взяли с собой всех сотрудников, как мы всегда делаем, потому что мы так долго работаем вместе и любим путешествовать вместе. А один из наших продюсеров - режиссер-документалист. И он решил снять документальный фильм о нашей поездке - целый месяц по Америке с одними из самых интересных людей.

Каждый вечер к нам присоединяются разные люди. Бон Гено, и Рассел Брэнд, и Бобби Кеннеди, и Джей Ди Вэнс, и Дональд Трамп, и т. д., и т. п. Мы отлично проводили время.

И плодом этого стал документальный фильм «В дороге, тур Такера Карлсона», который можно посмотреть прямо сейчас на TCN. On the Road, Tucker Carlson Live Tour - уморительный фильм. Вам понравится.

Вы сказали, что ходили в Конгресс США и пытались привлечь внимание его членов. Джей Ди Вэнс был единственным, кто выслушал вас из 100 сенаторов. А в Палате представителей? О, как я уже сказал, я посетил несколько собраний, где меня, как правило, оскорбляли люди.

У нас было очень мало... Оскорбляли? Да, у нас было очень мало конгрессменов, которые встречались с нами. У нас было несколько очень смелых лоббистов, с которыми мы работали и продолжаем работать, включая демократа, бывшего демократа, конгрессмена Рона Клинка, который, поскольку он, как я думаю, набожный христианин, сильно пострадал в репутационном плане из-за работы со мной. И да благословит его Бог за то, что у него хватило сил и мужества сделать это, потому что, как он знает, мы абсолютно беспартийны.

Мы вообще не лоббируем интересы Соединенных Штатов. Мы хотим, чтобы люди поговорили с украинцами и просто объяснили им, что этот закон о запрете нашей церкви неприемлем. Тем более что мы за это платим.

Вы когда-нибудь в жизни голосовали за республиканцев? Голосовали, так что вы не... Просто хотел прояснить этот вопрос. Значит, вас арестовал Путин, а вы никогда не голосовали за республиканцев. Поэтому я просто хочу, чтобы люди поняли, к чему вы клоните.

Нет, нет. Я имею в виду, что именно из этого я и исхожу, хотя, честно говоря, скажу, что, на мой взгляд, опасность последних нескольких администраций заключается в том, что их нарушения верховенства закона были ярко выраженными, но скрытыми. Что бы вы ни хотели сказать о президенте Трампе, я считаю, что он гораздо здоровее, когда делает ряд вещей, с которыми я не согласен.

Это открыто, и мы можем обсуждать это, нападать на это, если считаем, что это неправильно, но это открыто. При предыдущих администрациях все это было скрыто от глаз, и на это было почти невозможно напасть, как на санкции, знаете, почти невозможно напасть, очень трудно справиться. И этот авторитаризм, этот отказ от гражданского пространства имеет огромное значение.

Да. И это то, что мы в Соединенных Штатах сделали сами с собой. Я действительно почти не могу смотреть CNN.

Я понимаю, что у них серьезные проблемы с президентом Трампом, понимаю, но есть целый мир, и президент Трамп произвел в этом мире огромную волну. Конечно, помимо того, чтобы ругать его, мы можем разобраться с некоторыми реальными проблемами, например с моей церковью, о которой CNN никогда не рассказывал. Никогда? Никогда.

Насколько мне известно. Они целыми днями рассказывают об Украине, но ни разу не упомянули о том, что правительство запретило христианскую конфессию. Никогда.

Не только, большинство церквей в стране, давайте уточним. И когда я пошел в церковь, один из моих первых раз в церкви, но патриарх нашей церкви настоял, чтобы я посетил церковь. Мне нравится, что вы называете ее нашей церковью.

Он настоял на том, чтобы я посещал церкви, потому что хотел, чтобы я увидел разницу между нашей и другой церковью. И я пошел. Я ходил в церковь за церковью.

Наши церкви были переполнены. Наши священники были как пробки в час пик в воскресенье. Я имею в виду, что мы проводим несколько служб, потому что церквей стало так мало, потому что другая церковь их крадет.

Поэтому, когда вы идете в другую церковь, они практически пусты. На самом деле, многие из тех церквей, которые они украли, превратились в музеи. Я имею в виду, что, между прочим... Это как в Советском Союзе, что происходит? Они запрещают религию и создают государственную церковь.

Позвольте мне рассказать вам кое-что. Я был в Советском Союзе. Так что я старше вас.

Я был в Советском Союзе. Пытался вывезти еврейских отказников, верно? Начало. В самом начале.

Я не был тогда адвокатом и не занимался ничем особенным, но я поехал, потому что знал, что эта проблема существует. Я был очень, очень маленьким мальчиком, но мой отец хотел, чтобы я пошел. Думаю, я был одним из единственных парней.

Думаю, я был первым одиноким путешественником в местечке под названием Кишинев, Молдова. Это было в 70-е годы, и меня допрашивали. Мой первый допрос в КГБ состоялся, когда мне было 17 лет.

Так что у меня долгая история в этом регионе. Я учился в Лавре, когда мне было... Я учился у величайшего украинского историка Богдана Бацерковского. Его сын сейчас является известным лектором и экспертом по Украине, очень проукраинским и очень серьезным человеком.

Но я поехал туда по прямому указанию его отца, и я поехал в Лавру, чтобы просто испытать это невероятное... Я имею в виду, Лавра была невероятной. И она стала ареной этих столкновений, когда правительство Зеленского отобрало Лавру, контроль над Лаврой у нашей церкви и передало ее националистической церкви. Так что в Украине существует огромный национализм, который и стал мотивом разрушения Зеленским моей церкви.

И это политический мотив. Наша церковь и Донбасс, более русскоязычная часть Украины, поддерживали Зеленского. Но в связи с неудачной агрессией против Украины этот блок избирателей для него закрыт.

Поэтому, чтобы сохранить свою базу, ему приходится все дальше уходить в ксенофобскую сторону украинского спектра. И мы думаем, что именно в этом кроется часть политики, из-за которой он согласился на разрушение нашей церкви. Могу ли я задать вам вопрос, на который, возможно, не смогу ответить? Вы описывали последствия войны на Украине для Запада и для Соединенных Штатов, и это, по сути, сбивает США с их позиций и создает всевозможные проблемы.

Потеря доллара США, выравнивание, постоянное выравнивание между Россией и Китаем. Если бы вы были Китаем и пытались заявить о себе как о мировой державе, на что у них есть полное право, но вы пытаетесь подмять под себя Соединенные Штаты, вы бы сделали все возможное. Чьим интересам это служит? Похоже, что китайские интересы.

Так что если все наши СМИ, весь наш политический истеблишмент участвует в этом деле, которое вредит Соединенным Штатам, возможно ли, что Китай играет в этом какую-то роль? Послушайте, я человек, который в молодости изучал Китай, а затем Советский Союз. У меня нет неприязни к Китаю в том смысле, что я вижу его в негативном свете. Я думаю, что у наших отношений была надежда, которая была разрушена.

Я думаю, что, кстати, их еще можно возродить. Но, конечно, в какой-то степени это в интересах Китая. Но мы никогда не поймем того, что является основополагающим для выживания Си Цзиньпина, а именно: он находится на линии экономического разлома.

Чтобы выжить, ему нужен рост ВВП на уровне плюс 5 %. Процветающие отношения с Соединенными Штатами могли бы отвечать его интересам при другом типе отношений. И я думаю, что мы сделали то, что почти вынудили русских стать неравноправным партнером китайцев.

Что ж, это совершенно верно. У китайцев, конечно, есть история столетнего унижения, страданий от неравноправных договоров. Теперь они сами предлагают неравные договоры таким странам, как Россия.

Так и есть. И сейчас в Россию идут огромные китайские инвестиции. Массивные.

И это очень заметно, когда вы туда приезжаете. Почему эта страна так процветает? Там идет война, настоящая война. И ответ, отчасти, заключается в том, что в Россию идут огромные китайские инвестиции.

И это укрепляет отношения, основанные на взаимной выгоде, я бы сказал, до такой степени, что их уже не разорвать. Никогда не стоит недооценивать коренные антагонизмы в китайско-российских отношениях. Это верное замечание.

И поэтому администрация, отличная от демократов, возможно, будет вести себя так же, как Никсон. Это абсолютно противоречит американским интересам, если Китай и Россия будут едины. Так что с геополитической точки зрения нам предстоит проделать большую работу, работая с индийцами, работая с другими странами в попытке понять, как разделить эти страны.

И именно поэтому концентрация исключительно на Украине в ущерб нашему собственному геополитическому положению является безумием. Полностью согласен. Я много путешествую, поэтому вижу последствия повсюду.

Вы упомянули, что Европа, по какой-то причине - я все еще думаю, что это непонятно, - полностью в этом участвует, полностью. Кейр Стармер, премьер-министр Великобритании, только что заявил, что они подписывают с Украиной 100-летнее соглашение об обороне. Это безумие.

Германия - то же самое. Китай, как мы знаем, получает определенную выгоду. Индия, как вы сказали, является крупным бенефициаром всего этого.

А как насчет стран Ближнего Востока? Что насчет арабского мира и Израиля? Какой у них здесь интерес? Какое отношение они имеют к войне на Украине? Ну, я думаю, что больше всего пострадала Африка, просто потому, что их продовольственное снабжение ужасно ухудшилось. Эр-Рияд всегда выигрывает от такого рода геополитических проблем, потому что им выгодны прекрасные отношения со всеми. Знаете, это как старая турецкая внешняя политика - заводить друзей на каждой границе.

Именно так они и поступают. Как вы, возможно, знаете, я также представляю Конго, которое сейчас подвергается ужасному вторжению со стороны Руанды. И я всегда удивлялся, почему Соединенные Штаты не заняли там более твердую позицию.

Вы знаете, мы дестабилизировали Африку, всю Африку, этой войной. И мы не обратили внимания на то, что так много нашего будущего связано с Африкой, но при этом весь континент полностью разрушен. Поговорите с людьми в Замбии или других странах, которые не могут достать продовольствие, потому что его стоимость сейчас очень высока.

Мы должны смотреть на эту борьбу гораздо шире. Ведь Украина - огромный производитель удобрений. И основных экспортных товаров.

Да, безусловно. Так что в геополитическом плане у европейцев на уме только одно - они не хотят видеть еще один Мюнхен. И, знаете, я утверждаю, что это не Мюнхен, а Потсдам.

Мы находимся в состоянии трехлетней войны, которая прошла не так уж хорошо. И нам нужно иметь геополитическое понимание того, где мы находимся и что отвечает не только интересам Америки, но и интересам всего мира. И у Украины должно быть поколение, чтобы выжить и развиваться.

Именно так. Так что, вы знаете, но все это выходит за рамки моего мандата, который заключается в том, чтобы попытаться спасти православную церковь, Украинскую православную церковь, чтобы она могла просуществовать еще тысячу лет. Интересно, что я задаю эти вопросы, потому что знаю, что вы представляете интересы клиентов в разных странах, причем уже почти 50 лет, и много путешествуете.

Но кажется, что это часть стоимости мира на Западе. На Востоке, кстати, это не так, но на Западе единственная история, которую люди знают, - это некая полузабытая, ну, вы понимаете, некая твиттер-версия Второй мировой войны. И все происходит через ту же самую линзу.

И, как вы заметили, это не Мюнхен. И, возможно, невежество - это часть, люди очень негибки в своем сознании. Например, знаете, забавно, что в детстве я ездил в Москву.

В тот момент псевдокоммунист, симпатизирующий коммунизму, был очень молодым человеком. И я помню, как меня водили, я не мог посетить ни один город, не побывав на военном кладбище. Мы никогда не говорим о 27 миллионах погибших русских.

Моя семья никогда бы не выжила без русских войск. И да, они нанесли ужасный удар по Восточной Европе, это абсолютная правда. Но эта жертва спасла нас.

И когда мы дегуманизируем их, мы, в некотором смысле, дегуманизируем себя. И никогда не должно быть политикой нашего правительства, чтобы позволить какому-либо другому иностранному государству так загрязнять наш рассказ и наши дискуссии. И, знаете, откровенно говоря... О, слишком поздно.

Да, но, знаете, даже с точки зрения использования Международного уголовного суда таким образом, как они это сделали, когда суд пошел на такие невероятные меры в отношении этого дела. Опять же, я ни в коем случае не отрицаю российские военные преступления. Я просто говорю, что есть разница между наказанием преступников и дегуманизацией нации и народа.

И мы позволили этому превратиться в ужасающую атаку на народ с помощью санкций и всего прочего, а это не по-американски. И это не то, кем мы являемся. И мы должны остановиться.

Были ли вообще какие-либо средства массовой информации в мире, давайте ограничимся Соединенными Штатами и Великобританией, англоязычные СМИ, которые были готовы дать вам честное слово? Я бы сказал, что в целом нет. Нам удалось получить одну статью от одного из наших священников в лондонской газете Times, за что я глубоко благодарен. Нам удалось получить пару статей в «Телеграф».

В «Гардиан» - ничего. Wall Street Journal полностью отрезан от нас, и я бы сказал, от реальности. Wall Street Journal полностью оторван от реальности.

Wall Street Journal, на мой взгляд, ничуть не менее нечестен, чем New York Times, но гораздо более скрытен. И у нее есть своего рода неразрывная связь с правыми позднего среднего возраста, которых она использует для изрыгания лжи, глупости и пропаганды. Так вот, одна редакционная писательница взяла у меня интервью о церкви, когда я был в Киеве, и у меня появилась какая-то надежда, но потом написала безумную статью, обличающую меня и церковь, которую нам удалось... Обличающую вас? Да, да, что нам удалось... Нам удалось, я думаю, в конце многих переписываний, получить только ее редакцию... Мы перевели ее из разряда ужасных в разряд очень плохих.

Кто это была? Я даже не могу вспомнить ее имя. Какая-то писательница из... Да, но она постоянно писала проукраинские материалы. И одна из вещей... Как вы смеете защищать право церкви на существование? Именно так.

Нет, но одна из вещей, связанных с Украиной, заключается в том, что очень часто одни и те же люди говорят одно и то же, только под другую музыку, снова и снова, в очень пропагандистской манере, избегая суровых истин. Я имею в виду, что эти банды журналистов, которые хватают молодых людей и уводят их на фронт, освещаются так мало. Борьба внутри администрации президента, которая, как мы знаем, существует, освещается так мало.

О, некоторые обратились ко мне. Итак, совершенно ясно, что Зеленский - главный, но так ли это на самом деле? Вы пару раз упоминали Андрея Ермака. Да.

Кто это? Он капо де капо. То есть, он тот, кто организует кражу активов. Он тот, кто организует многие действия СБУ по преследованию оппонентов и захвату активов.

Мне выпала честь представлять интересы джентльмена по имени Вадим Новинский. Они забрали его активы, в том числе газ, потому что его преступление - поддержка церкви. Он очень высокопоставленный архидиакон в церкви и оказывал ей финансовую поддержку.

И, кстати, против него были введены санкции со стороны России, однако его обвиняют в государственной измене. Почему? Потому что он поддерживает историческую церковь Украины. Материнскую церковь, основную церковь страны.

Но что удивительно в том, что они незаконно забрали его активы, так это то, что они не использовали их на благо Украины. Это были газовые скважины, и они их закрыли. И когда его собственные люди сказали этим бандитам: «Запустите скважины, вы уничтожаете богатство страны».

Они этого не сделали. И вот, знаете, они ненадолго вернули лицензии. Затем они снова забрали их по политическим причинам, потому что обвинили его в государственной измене.

Но им все равно. Это напоминает мне мой первый день работы в Москве в 2003 году, когда мне посчастливилось быть частью крупной юридической команды. И главным адвокатом, российским адвокатом, был очень известный российский адвокат, блестящий, гениальный человек по фамилии Падва.

И я сказал ему, что, поскольку российский фондовый рынок упал на 50 % после нападения на моего клиента, я сказал ему: «Ну, конечно, конечно, господин Путин поймет, что так больше продолжаться не может». Он взял газету. Он ударил меня по голове и сказал: никогда больше не говори глупостей.

Они украдут, это Москва, они украдут самый стол в этом суде и будут продолжать красть. Коррупция в Украине укоренилась так же, как и в Москве. Тайная полиция в Украине использует старые тексты КГБ, чтобы посадить моих священников.

Они обвиняют их в психолингвистических преступлениях. Что это такое? Это из 1984 года, психолингвистика. По сути, это утверждение, что то, что они говорят, имеет смысл, схожий с тем, что говорит Путин, и поэтому это преступление.

За психолингвистику людей сажают в тюрьму вдали от их семей по статье 161 Уголовного кодекса Украины за раскол по сути, за разжигание религиозной розни. Членам ОУЦ или тем, кто на них работает, со свастикой на руках не предъявляют обвинений, но нашей церкви, нашим людям предъявляют обвинения регулярно. Новинский обвиняется в психолингвистических преступлениях.

Вся его жизнь была разрушена. У него отобрали имущество. О нем говорят ужасные вещи, потому что, когда он был членом Рады, а значит, имел право на привилегированное общение, у него были некоторые разногласия с тогдашним правительством.

Они используют советские тексты, чтобы преследовать своих собственных политических оппонентов. И Зеленский, этот человек, которого европейцы практически причисляют к лику святых, использует СБУ не иначе, чем российские лидеры использовали ФСБ или КГБ. Ничем не отличается, включая аресты и избиения священников, а наши газеты ничего не говорят.

Это, это просто, вы, вы, кстати, сэр, единственный, особенно героически, то первое интервью, то первое интервью изменило, спасло и отсрочило принятие этого закона до сих пор, и я буду вечно в долгу перед вами за то, что вы это сделали. Вы рассказали нам то, о чем я не подозревал, а именно, что правительство США создало фальшивую государственную церковь в чужой стране, что, очевидно, неконституционно, но также и советски. Я также заметил другую тенденцию, которую я не очень понимаю, но она кажется такой же плохой, - это попытка изменить культуру славянской страны.

Славянские страны традиционны. Они верят в гендерные роли, например. И, похоже, что Государственный департамент США и, возможно, другие американские власти предпринимали и продолжают предпринимать попытки изменить устройство украинского общества.

Вы заметили это? Да. Я имею в виду, что, как я уже говорил, мне посчастливилось слушать Роберта Дестро, бывшего, кажется, заместителя министра по правам человека, который рассказывал о некоторых вещах, которые он видел. Финансирование атеистических групп, финансирование... Финансирование атеистических групп? Финансирование атеистических групп.

Вот и вся история. Да. Финансирование всевозможных групп, которые... Конечно, можно задаться вопросом, отвечает ли это интересам Соединенных Штатов.

Я имею в виду, я ничего не имею против атеистов. Я не знаю, почему мы должны считать, что обязаны их финансировать. Но есть... Есть отличная книга, написанная... Если вдуматься, это просто возмутительно.

Весь предлог для этого - незаконное, неспровоцированное вторжение России три года назад, поэтому мы должны защищать Украину от России. Хорошо. По крайней мере, в этом есть какой-то смысл, правда это или нет.

Но зачем вам менять религиозные убеждения украинцев или их семейные устои? Ну, их аргументом в отношении моей церкви было: ну, ваша церковь имеет какое-то отношение к России. Поэтому они продолжают приводить аргумент, хотя мы считаем, что опровергли его, что никакой связи нет. Наша связь каноническая.

Она осуществляется, если хотите, через книгу. И наше правительство не может контролировать каноническое право. Это точно не входит в компетенцию любого правительства.

Это тот же самый аргумент, который многие арабские страны приводили во время Суэцкого кризиса 1956 года. Во многих из них, например в Марокко и Алжире, было огромное еврейское население, причем тысячелетнее, многотысячелетнее еврейское население. И они говорят: посмотрим, ты еврей.

Евреи в этой другой стране, Израиле, сделали что-то, что нам не нравится. Поэтому мы обвиняем вас или выгоняем. Это как бы не то... Потому что у вас одна и та же книга.

Это то, что... У вас есть каноническая связь. Такова логика. И все это делается очень научно, в очень... Я бы сказал, что это почти безумный психоз, потому что в Украине есть эти ультраправые люди.

В принципе, сейчас некоторые церкви взяли Майдан, место событий 2014 года, и установили в церквях ОПУ святыни Майдана. Таким образом, они даже изменили саму религию, чтобы она соответствовала украинскому национализму. То есть, по сути, они поклоняются перевороту, совершенному ЦРУ.

Да, я имею в виду, это икона. Они обмениваются иконами. Значит, вы говорите... Значит, вы описываете государственную религию.

Да. Нет, нет, это так. И что я хочу... Я хочу прояснить, что желание этого было внутри Украины в течение 100 лет, потому что существует мнение, и я думаю, что это верное мнение, что Россия занималась русификацией, как бы лишая Украину ее культуры.

Верно. С чем мы согласны. Но наша церковь, конечно же, не выдвигает никаких требований о том, чтобы запретить кому-либо молиться так, как он хочет.

Мы просто говорим: не крадите наши церкви, не сажайте наших священников и не разрушайте религию. И, знаете, у нас есть эксперты. Доктор Бремер из, кажется, одного из немецких католических университетов высказался по этому поводу.

Его Святейшество Папа Римский высказался. ООН высказалась. Высказалась миссия США в ОБСЕ.

Организация Human Rights Watch подготовила специальный репортаж о нашей церкви и о том, что происходит. Теперь это касается не только меня. Когда вы впервые пригласили меня в эфир, это был только я.

Теперь это церковь Англии. Итак, весь мир осуждает украинское правительство, а единственные, кто его защищает, - это их друзья в Вашингтоне. Так стыдно и отвратительно.

Но мы явно находимся в точке перегиба, потому что, как вы уже сказали, вице-президент США только что произнес речь на Мюнхенской конференции по безопасности, самую большую речь, произнесенную в Европе за последнее время, я думаю, было справедливо сказать, в которой он, Джей Ди Вэнс, как бы перевернул условия отношений. И если вы Зеленский, то суть в том, что вы больше не контролируете Вашингтон. Так что же остается Зеленскому? Судя по информации, которую я получил сегодня утром, он очень зол, очень подавлен и пытается сформировать вокруг себя коалицию европейских лидеров.

Почему он считает, что у него есть моральное право управлять правительством США? Это довольно дерзко, я бы сказал. Похоже, он считает, что у него есть моральное право управлять европейским правительством. И я скажу вам, что, пытаясь взаимодействовать с ЕС, он управляет им.

Я имею в виду, что эти люди в ЕС не хотят со мной разговаривать. А если и говорят, то не слушают. Я имею в виду, это невероятно.

Он их полностью опутал. То есть, Орбан не в его власти, но он... Ну, украинское правительство взяло американские налоговые доллары, чтобы попытаться свергнуть Орбана. Может быть, чтобы убить его, понимаете? Так что это факт.

Ну и само собой, вы знаете, Венгрия в НАТО. Так что вы не можете, одна держава НАТО не может напасть на другую державу НАТО. Что это такое? Вся эта история просто спутала яйца всему миру.

Да, мне об этом ничего не известно. Могу лишь сказать, что, по имеющейся у нас информации, состоявшаяся встреча и восстановление более нормализованных отношений между Соединенными Штатами и Россией, приведшее к некоторому обсуждению, вызвали ужасную реакцию в администрации президента. И мы опасаемся, что это вызовет дальнейшие репрессии против церкви.

Может ли Зеленский, знаете, мы можем спорить о том, каков его реальный рейтинг одобрения, но я бы поставил свой дом на то, что он не выше 50. Сможет ли он удержаться? Спорим, что не больше 20. Понятия не имею.

Потому что когда у вас есть тайная полиция, у вас есть власть. Так что я не могу ответить на этот вопрос. Я могу только сказать, что если вы противник Зеленского, то это момент страха.

Потому что он явно удваивает репрессии. И все, кто выступает против Зеленского, должны быть в страхе. Потому что он - человек, который является диктатором.

То есть, как бы вы это ни сформулировали, он именно такой. Он управляет полицейским государством. Наши друзья не хотят этого говорить, но такова реальность сегодняшней Украины.

Какое еще слово можно подобрать для этого? Я не могу придумать. Я тоже не могу. Но вы никогда не увидите этого ни в одной газете на Западе.

И это меня очень беспокоит. Послушайте, в мире существует масса диктатур. Но предполагается, что Запад - это маяк свободы и просвещения, уважающий права человека, и так далее, и тому подобное.

О чем говорит вам, как американцу, как выходцу с Запада, тот факт, что всем нашим крупным институтам, похоже, нравится диктатура Зеленского? Она им нравится. Я столкнулся с кучей людей. Вы считаете, что запретить церковь - это нормально? Ну, эта церковь пророссийская.

Хорошо, но вы говорите, что она не пророссийская. Мне все равно, если это так. Вы не можете запрещать чужие религии, и точка.

Мне все равно, как сильно они вам не нравятся. Мне все равно, саентология это или каббала. Это не имеет значения.

Индуизм не имеет значения. Вы не можете запретить чужие религии. И тем не менее я не знаю никого, кого бы это беспокоило на Западе.

Что же это говорит вам о людях, занимающих высокие посты на Западе? Ну, это означает, что мы оторвались от того, кто мы есть на самом деле и кем должны быть. Это дипломатичный способ выразиться, да. Да, и это не сулит ничего хорошего нашему будущему как страны.

Именно так. И именно это меня пугает. Вы чувствуете это? Да, я это чувствую.

Меня шокирует, насколько отчужденно я представляю эту церковь, потому что я не принимаю ту версию, которую приняли другие. И поэтому моя фирма, я сам, мы платим ужасную цену, не такую страшную, как наш клиент, которому грозит физическое насилие и уничтожение его религии. Но оспаривать происходящее невозможно.

Этот парень, похоже, полностью завладел нашими институтами, Вашингтоном. Мы только что выступали на конференции. Год назад мы не могли выступить.

Может быть, это хороший знак. Мы попытаемся вернуться на Холм. Я был там несколько недель назад.

Никто из членов не встретил нас, но, возможно, это просто переходный период. Мы вернемся и попробуем снова. Но это действительно так, эффект Зеленского - это то, что необходимо изучить, потому что он невероятно вреден для нас, во-первых, как для демократии, во-вторых, с точки зрения нашего геополитического положения.

Именно так. Кто мы в мире, должно быть пересмотрено. И я, послушайте, я вообще-то канадский и британский юрист.

Хотя у меня есть степень магистра американского права, я не практикую здесь. И, конечно, теперь, когда я канадец, мы можем оказаться в состоянии войны, хотя я и американец. Ну, вы, видимо, будете просто штатом.

Вот именно, все будет в порядке. Но я скажу, что нынешнее президентство с Божьей помощью открывает нам глаза на то, что происходило. Именно так.

И я должен сказать, что как юрист я глубоко потрясен. Во-первых, надо отдать должное президенту Трампу, он проявляет такую выдержку, какой я никогда не видел у 10 человек. Это невероятно.

Во-вторых, вы должны признать, что Министерство юстиции было вооружено. Кем бы вы ни были как юрист в этой стране, нет никаких сомнений в том, что при демократах министерство юстиции было серьезно вооружено. У меня много вопросов к тому, что произошло 6 января.

У меня будет много вопросов к тому, что происходит в Министерстве юстиции и ФБР. Но я скажу: не надо говорить, что именно этот президент политизировал Минюст. Это системная проблема, которая была ужасно раздута во время последнего президентства демократов.

И последний вопрос. Я не буду спрашивать, в каком году вы закончили юридический факультет, но... Спасибо. Но это было давно.

Вы сказали, что практикуете уже более 40 лет. Когда вы закончили юридический факультет, в вашем классе наверняка была куча людей с такими же взглядами. Схожие взгляды на права человека, верховенство закона, политику, место Америки в мире.

Сейчас вы буквально единственный, кого я встретил из вашего поколения. Каково вам было общаться со своими друзьями, сверстниками, людьми, которых вы знали всю жизнь? Вы вернулись, и вдруг вас стали называть русским истуканом. Какой эффект это произвело? Ну, это интересно.

20 лет назад я говорил, что в Соединенных Штатах существует страшная опасность корпоративизма в уголовном праве. Да. Мы превратили уголовное право в деятельность крупных корпоративных юридических фирм.

В Нью-Йорке и сегодня есть множество небольших фирм, которые берутся за сложные дела. Брафман, Агнифило, некоторые из этих парней в небольших фирмах берутся за сложные, сложные, сложные дела, и я считаю их настоящими защитниками. Но корпоративные титаны, которые занимаются крупными делами, полностью сосредоточились на соблюдении требований.

Я уверен, что у вас гораздо больше ресурсов, чем у такого бедняка, как я. Но если вы занимаетесь транснациональным бизнесом, то знаете, как сложно перевезти через границу даже 10 долларов. Эти корпоративные юридические фирмы зарабатывают десятки миллионов на управлении соответствием нормативным требованиям, потому что, и это отдельная история, на мой взгляд, это чрезмерное регулирование, обвинения в отмывании денег.

Отмывание денег - это самое опасное преступление, которое когда-либо изобретали правительства, потому что оно, по сути, криминализирует деятельность, о которой многие люди и не подозревали. И вас могут обвинить в отмывании денег, если вы занимались переводом активов или денег, не подозревая в то время, что это преступно. Их не волнует изнасилование на платформе метро.

А если бы заботило, у нас бы этого не было. Во многих странах нет изнасилований на платформах метро, потому что это ужасно. Это нарушение, самое элементарное нарушение чьих-то гражданских прав.

Что их волнует, так это отмывание денег. Я заметил, только сегодня прочитал, что Минюст выпустил какое-то заявление об отмывании денег. Каждый день это отмывание денег.

Это потому, что люди используют заработанные ими деньги так, как им вздумается, - это огромная угроза для людей, стоящих у власти. Да, это так. И опять же, в другой раз я расскажу вам о том, как я использовал законодательство о правах человека, чтобы остановить замораживание активов и денежных средств.

Эта психология комплаенса - огромная опасность, которую мы культивируем в наших крупных фирмах. И это, знаете, если вы спросите меня после 45 лет работы, что вы чувствуете? Это чувство трагедии, что наши основные права были утеряны во время стольких чрезвычайных ситуаций. Всякий раз, когда я слышу «чрезвычайная ситуация» или «кризис», будь то COVID, война с терроризмом, война с преступностью, - все это события, которые ущемляют наши свободы.

И они носят накопительный характер. Они продолжаются и продолжаются, и все больше сужают рамки нашей деятельности. И нам нужно кардинально переосмыслить все это, чтобы быть свободными.

Когда вы были ребенком, когда вы были молодым юристом, когда вы учились в юридической школе, «Бранденбург против Огайо», громкие дела, связанные с речью, - все они были очень хорошо известны, верно, всем в вашем классе. Как вы думаете, у тех, кто сейчас заканчивает юридический факультет Йельского университета, есть какое-то реальное представление об этом? Знаете, в пятницу я выступаю с речью перед 60 лучшими студентами-юристами. После этого я буду знать больше.

Я думаю, что, к сожалению, мы воспитываем юристов, чтобы они соответствовали этим корпоративным фирмам. Вся эта культура соблюдения законов. И, знаете, я, дай Бог, наверное, один из единственных юристов, которые будут аплодировать администрации Трампа за прекращение правоприменения FCPA.

Дело не в том, что я поддерживаю коррупцию, и не в том, что я считаю, что мы не должны придумать систему, чтобы остановить ее. Дело в том, что FCPA представляет собой огромный коммерческий барьер для американского бизнеса на пути в Латинскую Америку и Африку. Мы должны быть в этих местах.

И теперь, возможно, у нас появится шанс, потому что барьер, связанный с соблюдением законодательства, сделал это возможным только для некоторых из наших крупнейших компаний. Ну, в этом-то и весь смысл. Да.

В этом и был весь смысл Додда-Франка. Да. Все мелкие ребята умрут, когда крупные смогут заплатить достаточно адвокатам, чтобы не выходить за рамки закона или правил.

Да, именно так. Бобби Амстердам, я благодарен вам за то, что вы делаете, и благодарен за то, что вы существуете. А когда либералы вроде тебя вымерли, все смеялись над такими, как ты, потому что они раздражают.

Они всегда вскакивают и кричат о правах. Но я был одним из единственных, кто расстроился, когда умерло все ваше мышление, потому что я чувствовал, что мы действительно нуждаемся в этом. И оказалось, что я был прав.

Что ж, спасибо вам еще раз. Спасибо. Получается, что YouTube подавляет это шоу.

С одной стороны, это неудивительно. Это то, что они делают. Но с другой стороны, это шокирует.

Учитывая все, что сейчас происходит в мире, все изменения, происходящие в нашей экономике и политике, войны, которые мы сейчас ведем, Google решил, что информации должно быть меньше, а не больше. И это совершенно неправильно. Это аморально.

Что вы можете с этим поделать? Ну, мы можем ныть по этому поводу. Но это пустая трата времени. Мы не в ответе за Google.

Или мы можем найти способ обойти это, чтобы вы действительно могли получить правдивую, а не намеренно обманчивую информацию. Мы считаем, что на YouTube это можно сделать, подписавшись на наш канал. Подписаться.

Нажмите на маленький значок колокольчика, чтобы получать уведомления, когда мы загрузим и выложим это видео. Таким образом, у вас будет гораздо больше шансов услышать реальные новости и информацию. Так что мы надеемся, что вы это сделаете.